Обман [Bubble] - Андерс де ла Мотт

Он видел, как они вышли из парадной. Сначала здоровая горилла, самое то для рекламного постера Полицейской академии. Сразу за ней – двое седых в костюмах, увлеченные, по всей видимости, какой-то серьезной дискуссией. Того, что был пониже ростом, Эйч Пи не узнал, а вот Саммера, напротив, идентифицировал тут же, лишь только увидел трость.

Сердце забилось быстрее. Гейм-мастер и полиция – рука об руку, как он и думал.

Когда из парадной вышла Ребекка, настроение у него сразу же резко испортилось. Саммер, полиция и Бекка – паршивая комбинация, как на это ни посмотри. Но лишь при виде последнего человека, вышедшего из его дома, он замер от ужаса.

Черт…

Проклятье…

Вот дерьмо…

Глава 16

Quit while you’re ahead[76]

Добро пожаловать в химчистку «Крукенс». Пожалуйста, оставьте сообщение!

Он был так возбужден, что даже забыл подождать гудка.

– Вы спеклись! – орал он в трубку, пока бежал в сторону парка Шиннарвикс. – Источник, тот, кто вас собрал… он работает на Гейм-мастера. Я только что видел их вместе…

Тут в горле у него встал ком, и он начал кашлять, чтобы прочистить его.

– А если он работает на Гейм-мастера, то и вы тоже… Так что катитесь к черту, не смейте больше со мной связываться. Никогда, поняли?!.

На полпути через улицу на него снова напал кашель, и ему пришлось остановиться, согнувшись в три погибели. Мимо на опасно близком расстоянии проехала машина, водитель изо всех сил засигналил. У Эйч Пи не было даже сил от него отмахнуться.

Эрман, эта свинья, не возвращался ни из каких мертвых с планом мести в кармане. Вместо этого он, видимо, получил прощение Гейм-мастера… На самом деле, очень логично. По сути, весь проступок Эрмана состоял в том, что он просто хотел во всем этом участвовать. Продолжать копаться в своих любимых серверах. Один из лучших в мире специалистов – несомненно, это ему помогло. Наверняка «PayTag» страшно нуждалась в экспертах по серверам для своего гигантского проекта.

Спрос и предложение встретились, и вот Эрман прощен и возвращен из небытия. Да здравствует капитализм!

Так на хрена же он тогда собрал эту шайку лузеров? И зачем он мутит воду, пытаясь убедить их вломиться в святая святых Игры? За всем этим стоит какой-то план, план, в который включены также и он с Ребеккой.

Но, как и во всем остальном, что случилось с ним за последние дни, сложить детали головоломки никак не удавалось. Его мозг уже дымился от переработки, а пульс от пробежки находился на опасных величинах, поэтому Эйч Пи устремился к ближайшей скамье в парке.

Все это уже такая хрень, что он не в состоянии с этим справляться. Уже одна мысль о том, что он когда-то мечтал вернуться во весь этот психопатический цирк, вызвала у него тошноту. Очевидно, что Игра его ищет, то же касается и полиции… И все, чего ему сейчас хотелось, это убежать, отправиться далеко-далеко и спрятаться в какой-нибудь дыре, пока все не утихнет. Но Ребекка по-прежнему во всей этой лаже, она буквально идет на поводу у Гейм-мастера, а Эрман, маленький обманщик, семенит сзади. Ясное дело, что это никакая не случайность; ничего из того, что делал Гейм-мастер, не было случайностью. Эйч Пи опустил голову на ладони и еще пару секунд боролся с очередным приступом кашля. Кожа горела, и не только оттого, что он пробежался, – похоже, вернулась лихорадка.

Этого еще не хватало…

Ему нужно поесть, затем – немного денег, чтобы оплатить какое-то тихое убежище, где он смог бы прийти в себя и попытаться как-то разгрести эту кашу. Если это вообще возможно…

– Как я уже сказал, приятно познакомиться, Ребекка, – сказал полковник Пеллас, пожимая ей на прощание руку. – Если у вас будут какие-то новости от Вашего брата или появится малейшая информация о том, где он может находиться, мы будем вам очень признательны, если Вы немедленно сообщите об этом нам.

Он протянул ей визитную карточку, и она машинально сунула ее в карман.

– Будем на связи, Эскиль, – сказал он затем Стигссону, забираясь на заднее сиденье большого черного «Вольво».

Дверца захлопнулась, шофер включил передачу, и за мгновение до того, как машина тронулась, Саммер быстро взглянул на нее в боковое окно. Она попыталась выдавить из себя что-то напоминающее улыбку, ища малейших признаков подтверждения с его стороны. Но ни один мускул на его лице не дрогнул.

Автомобиль завернул за угол и исчез, гремя в горку по булыжной мостовой.

– Да, видите ли, Нурмен… – заговорил с ней Стигссон как раз в тот миг, как она собралась уходить. – Мы нашли банковскую ячейку, бывшую в распоряжении вашего брата…

Он намеренно сделал паузу, и она чуть было не попалась в эту ловушку. Но в последний момент прикусила язык.

– Вы что-то об этом знаете? – продолжил он, не получив никакой реакции с ее стороны.

Ребекка только покачала головой.

– В последнее время мы с Хенке почти не общались…

– Да, вы говорили об этом еще тогда, в СЭПО; при этом вы появились у него в квартире как раз в тот момент, как мы проводили здесь обыск…

И снова Ребекка не стала ничего отвечать. Пока она ничего не говорит, он не может уличить ее в какой-либо лжи. Однако такая тактика, вопреки ее ожиданиям, ничуть не раздражала Стигссона.

– Вы, Нурмен, указаны в качестве совладельца ячейки, так что я могу предположить, что вы знали, что находится внутри.

Она покачала головой.

– Ничего, Нурмен. Ячейка была пуста.

– А-а… – произнесла она, изобразив максимальное равнодушие.

– К счастью, в банке очень продвинутая система безопасности…

Она почувствовала нарастание сердцебиения.

– Там множество камер, примерно как в полицейском управлении…

Стигссон снова сделал паузу, попытавшись что-то у нее выудить, а Ребекка просто рассматривала брусчатку. Какого числа она приходила в хранилище? Она думала о камерах, тихо считая про себя. Семь, восемь, девять…

– Вы что-то хотите мне рассказать, Нурмен? – Его голос вдруг стал как-то дружелюбнее. – По словам Рюнеберга, вы – великолепный телохранитель, жемчужина отдела, так он, кажется, вас назвал…

Она подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Стигссон склонил голову набок.

– Конечно, мы заступаемся за своих. Стараемся помочь коллегам, попавшим в трудную ситуацию…

Снова пауза. Ребекка открыла рот, чтобы что-то сказать, но пару секунд помедлила.

– Да?.. – подбодрил ее он.

– Семь, – сказала она.

– Чт-т-о?

Наконец он потерял контроль над своим лицом, оно стало подергиваться.

– Семь дней, ведь банки же в течение этого срока хранят свои видеозаписи? Во всяком случае, так было, когда я сидела дознавателем…

Рот Стигссона захлопнулся, как мышеловка. Прежнее, почти отеческое выражение лица как ветром сдуло. Но это уже не имело значения. Его блеф был очевиден, и они оба это знали. Нет никаких видеоматериалов, ничего, что могло бы как-то установить ее связь с хранилищем. Все было стерто несколько дней назад.

– Вы еще что-то хотели у меня спросить?

Стигссон промолчал, поэтому Ребекка махнула рукой стоявшему чуть поодаль Рюнебергу, а затем повернулась, чтобы уходить.

– Мы запросили у банка списки посетителей… – произнес Стигссон, когда она уже успела отойти на несколько метров. – Мы получим их через несколько дней, так что, думаю, Нурмен, мы скоро увидимся снова…

Эйч Пи проснулся оттого, что все тело его трясло, как отбойный молоток. Конечно, сейчас разгар лета, но все же переночевать на улице под брезентом на чьем-то катере – не такая уж гениальная идея. Нужно как-то согреться, немедленно. Но тело не слушалось. Голова раскалывалась, во рту сухость, ноги-руки – как переваренные макароны. Попытавшись перевернуться на живот, Эйч Пи вдруг обнаружил у себя в трусах какой-то мокрый ком. Сначала он подумал, что это свернутая пачка купюр, извлеченная им из стеклянной банки, закопанной в сотне метров отсюда в лесу. Но затем вспомнил, что засунул ее в один из передних карманов брюк.

И только через несколько секунд он понял, что это было.

Вот черт!

Цепляясь за борт, Эйч Пи попытался встать на ноги. Вонь, шедшая из брюк, была невыносимой, желудок судорожно сжимался. Потребовалось громадное усилие, и он встал. Палуба под ним качалась, пришлось согнуть колени. Он упал плашмя, ударился подбородком о скамью – и так и остался лежать, растянувшись на палубе. Пищевое отравление, вот это ирония судьбы, мать ее! Он не ел нормальной пищи уже много недель, в принципе сидел только на сардинах и белой фасоли из банки. Но когда наконец-то заглотил целый кебаб, тот оказался стафилококковой бомбой с чесночным соусом…

Желудок снова свело, от чего он свернулся калачиком.

О, блииииин!

Эйч Пи попытался снова встать на карачки, но все бесполезно. Из него ушли все силы, тело бил страшный озноб. Но необходимо срочно отсюда выбираться, иначе только осенью Ниссе, или как там еще зовут хозяина чертовой посудины, найдет его окоченевший труп.